Выходные данные статьи: Дмитриевская Л.Н. Поиск прототипа: княгиня Марья Алексеевна в "Горе от ума" А.С.Грибоедова и в "Былом и думах" А.И.Герцена // Филологическая наука и школа: диалог и сотрудничество: сборник трудов по материалам VI Всероссийской научно-методической конференции: в 2 ч. Ч.1: Теория и практика анализа художественного текста. Чтение и актуальные проблемы литературного образования в школе и вузе. - М.: МИОО, 2013, с.48-51.

 

с.48
Аннотация. В статье рассматривается образ М.А.Хованской из книги А.И.Герцена "Былое и думы" в качестве возможного прототипа для последнего внесценического персонажа в пьесе "Горе от ума" А.С.Грибоедова. Сопоставляются тексты двух произведений.
Ключевые слова: А.С.Грибоедов, А.И.Герцен, "Горе от ума", "Былое и думы", внесценический персонаж, прототип.

   

   В «Горе от ума» А.С. Грибоедова есть один загадочный персонаж, который неожиданно появляется в финальной фразе комедии и который уже почти 200 лет заставляет исследователей искать прототип. Комическая реплика Фамусова «Ах, Боже мой! / что станет говорить княгиня Марья Алексевна?» звучит в раннем автографе пьесы и остаётся неизменной во всех списках, значит, А.С. Грибоедов признавал за ней несомненный комический эффект, способный поставить финальную точку в пьесе.
   Поиски прототипа последнего внесценического персонажа оказались увлекательным делом для исследователей. Кто-то из исследователей предполагал, что основой для образа послужила княгиня Наталья Петровна Голицына [5]. Она стала прототипом старой графини в «Пиковой даме», в чём косвенно признавался сам Пушкин в дневниковой записи от 7 апреля 1834 года: «Моя Пиковая дама в моде. – Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся…» [2; 325]. Княгиня Н.П.Голицына была властной дамой и пользовалась всеобщим непререкаемым авторитетом в обеих столицах. Часть исследователей склонна думать, что Марья Алексевна – это единственная в пьесе княгиня, княгиня Тугоуховская. Но странно получается, что Фамусов не сильно заботился о её мнении на балу и вдруг начал переживать об этом в финале. А.А.Кунарёв в комментариях к «Горю от ума» [1] анализирует семантику имени отчества и не ищет прототип Марьи Алексевны. С.А.Фомичёв в своих знаменитых комментариях к «Горю от ума» (1-ая редакция), отказываясь от поисков конкретного прототипа, пишет: «Комментаторы комедии пытались неоднократно разгадать, кого подразумевает под этой княгиней Фамусов, и называли различных влиятельных московских дам

с.49
грибоедовского времени» [3; 195]. Исследователи, комментаторы пьесы А.С.Грибоедова не называют в качестве прототипа Марью Алексеевну Хованскую – тетю Герцена.
   А.И.Герцен в «Былом и думах» посвящает отдельную главу описанию дома своей тёти, намекая в ряде деталей на связь Марьи Алексеевны Хованской с образом княгини в «Горе от ума».
   Об этом прототипе говорят знатоки творчества Герцена. Например, Л.К. Чуковская в неоконченной документально-художественной книге о Герцене пишет: «Он с детства терпеть не мог княгиню и ее дом, набитый моськами и приживалками, чванный, спесивый дом московской сиятельной барыни, из тех знатных старух, которых так звонко отхлестал по щекам Грибоедов. Список “Горя от ума”, десятки раз прочитанный вместе с Огаревым, лежал под ключом в бюро. Поговаривали, будто “княгиня Марья Алексевна”, поминаемая Фамусовым, недаром носит имя его тетки» [4].
   В музее Герцена хранится переписанная им пьеса «Горе от ума», а на стене музея висит портрет строгой немолодой дамы в кружевах и чепце – портрет М.А.Хованской. Сотрудники музея тоже видят в ней прототип финального внесценического персонажа «Горя от ума».
   С этим прототипом финал пьесы прочитывается не как боязнь Фамусова женской сплетни, а как страх перед мнением влиятельной, тираничной старухи, от чьего слова, видимо, зависит репутация в обществе, особенно управляющего в казённом месте Фамусова.
   В «Горе от ума» много старух/стариков: князь и княгиня Тугоуховские, старуха Хлёстова, графиня бабушка Хрюмина. Не даром графиня-внучка подводит итог Фамусовскому приёму:

Ну, бал! Ну, Фамусов!
Умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света!

Чацкий тоже возмущается:

Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют,
И вот общественное мненье!

Марья Алексеевна – видимо, такая же старуха, от которой зависит общественное мнение. (NB: даты рождения тётки Герцена – М.А.Хованской – мы не знаем, но так как она была старшая сестра отца Герцена, то можно предположить, что ей в 1824 году было около 60 лет

с.50
(для ХIХ века вполне преклонный возраст)). Герцен пишет о ней как о старухе: «Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха, толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными пуклями под чепцом; она говорила прищуривая глаза и до конца жизни, то есть до восьмидесяти лет, употребляла немного румян и немного белил».
   В том, как представил Герцен свою тётку в «Былом и думах», можно уловить отсылки практически ко всем женским образам в «Горе от ума». Возможно, это было сделано им намеренно, а может быть, это доказывает меткость и точность обобщений Грибоедова.
Вот, например, персонажи комедии: Наталья Дмитриевна и её безропотный, послушный муж Платон Михайлович, сослуживец Чацкого. Чацкий спрашивает у Платона Михайловича: «Забыт шум лагерный, товарищи и братья? / Спокоен и ленив?» Платон Михайлович отвечает: «Брат, женишься, тогда меня вспомянь! / От скуки будешь ты свистеть одно и тоже». Сравним у А.И.Герцена описание мужа М.А.Хованской: «Она была вдова, и я ещё помню её мужа; он был небольшого роста, седенький старичок, пивший тайком от княгини настойки и наливки, ничем не занимавшийся путным в доме и привыкший к безусловной покорности жене». Далее Герцен вспоминает, как от скуки дядя своим собственным свистом обучал пению соловьёв, дроздов и канареек в доме. (NB: Князь, майор Хованский принадлежал к древнему княжескому роду Хованских, был участником войны 1812 года (звание майора)).
   Княгиню Тугоуховскую в комедии и княгиню М.А.Хованскую, кроме титула, роднит один факт биографии. Марья Алексеевна Хованская выдала замуж 2-х дочерей, обе умерли после первых родов. Княгиня Тугоуховская приехала на бал к Фамусову с шестью дочерьми – возможно, такая же судьба ждёт этих девушек благодаря расчётливому сватовству матери. Эти две княгини похожи ещё и ворчливым характером: княгиня Тугоуховская поучает Чацкого и заявляет, что тот якобинец, а о княгине Хованской Герцен вспоминает, что «ее проповедям, ворчанью не было конца…»
   И ещё одна старуха в комедии могла напомнить А.И. Герцену его тётку. Он пишет, что мертвую тишину в доме тёти нарушали иногда крик какаду и «противное хныканье небольшой обезьяны, старой, осунувшейся, жившей в зале на небольшом выступе изразцовой печи». У Грибоедова старуха Хлёстова, явившись на бал, говорит: «От скуки взяла с собой / Арапку-девку, да собачку». Можно представить, что и её дом полон несчастных живых игрушек.
   
с.51
Герцен, должно быть, в каждой героине комедии узнавал черты своей родной тётки, а финальная фраза Фамусова, где звучит имя Марьи Алексевны, наверное, сильно веселила его, превращая строгую тётку в смешной образ. Первое впечатление от «Горя от ума» у Герцена должно было быть очень сильным – недаром он потом переписал для себя эту запрещённую комедию.
   За Марью Алексеевну Хованскую в качестве прототипа говорит и её имя-отчество. Грибоедов не создаёт образ героини, мы не видим и не слышим её – расчёт был, видимо, на то, что все и так знают, кто такая Марья Алексевна – и в этом комизм. Начало и конец произведения – сильные позиции, тем более финальная фраза пьесы. Если Грибоедов вводит новое имя в последней фразе, значит рассчитывает, что все его поймут и, конечно, не сомневается в комическом эффекте.
   Финальная фраза пьесы стала афоризмом, а внесценический персонаж Марья Алексевна вошла в литературу и устную речь как строгий общественный судья. Вот несколько примеров:
   – А.А. Бестужев-Марлинский в повести «Фрегат “Надежда”» (1832): «Никто не заботится о том, что подумают о нас добрые люди: у них лишь то на уме, что станет говорить княгиня Марья Алексевна. Во всех личность, все частность, везде расчет».
   – Александр Блок в поэме «Возмездие»:

«Семейство – вздор, семейство – блажь», –
Любили здесь примолвить гневно,
А в глубине души – всё та ж
«Княгиня Марья Алексевна»...

_____________________
1. Кунарёв А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя и ученика. – М., 2004 (2011). – 672 с.
2. Пушкин А.С. Дневник 1833–1835 гг. // Собр. соч.: в 10 т. Т.7. – М., ГИХЛ, 1959–1962.
3. Фомичев С.А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума»: Комментарий. Кни-га для учителя – М., 1983. – 208 с.
4. Чуковская Л. Начало, из неоконченной книги «Герцен» // Альманах «Про-метей». Т.3. – М., 1967. (Цит. по электронному ресурсу: http://www.chukfamily.ru/Humanitaria/Gertzen/prometei1.htm)
5. Чивилихин В. А. Память (Книга первая) // http://bookz.ru/authors/4ivilihin-vladimir/pamat_-_925/1-pamat_-_925.html