Дурылин ГНВ - Журнал Печорина

Журнал Печорина

«Я поместил в этой книге только то, что относится к пребыванию Печорина на Кавказе».

Издатель умалчивает здесь, какие редакторские приемы употреблял он при издании записок Печорина. Первоначально этому изъяснению был посвящен конец повести «Максим Максимыч», где излагается история получения издателем записок Печорина от штабс-капитана (несколько похожая на такую же историю в «Адольфе» Б. Констана): «Я пересмотрел записки Печорина и заметил по некоторым местам, что он готовил их к печати, без чего, конечно, я не решился бы употребить во зло (подарок) доверенность штабс-капитана. В самом деле, Печорин в некоторых местах обращается к читателям; вы это сами увидите, если то, что вы об нем знаете, не отбило у вас охоту узнать его короче. На тетрадках не было выставлено чисел; некоторые, вероятно, потеряны, потому что между ними нет большой связи. А я, несмотря на дурной пример, поданный нам некоторыми журналистами , никак не решился поправлять или доканчивать чужое (сочинение) произведение: я только переменил одно: поставил (Записки) «Печорин», вместо его настоящей фамилии (которая, хотя, вероятно, известна), за что, конечно, он сам на меня сердиться не будет». Это изъяснение Лермонтов выкинул в беловой редакции потому, что оно делало из записок Печорина произведение, предназначавшееся автором к печати: Лермонтов желал сохранить за его записками всю искренность признаний, обращенных только к самому себе.

В любом случае подчеркивается, что Печорин – фамилия вымышленная. Но стоит задуматься о совпадении этой фамилии и в Записках, и в рассказе М.М. Не получается ли так, что рассказчик заменил некую реальную фамилию сослуживца Максима Максимыча на фамилию героя «Записок»? Ведь это можно толковать и как то, что некий офицер, служивший у Максима Максимыча под, предположим, фамилией Белкин, пишет повести о литературном герое Печорине, а затем публикатор везде заменил фамилию автора записок на фамилию его героя? Ведь только в этом предисловии указывается на то, что публикатор переменил все собственные имена? Кстати, это очень точный по смыслу оборот: не реальные имена были изменены, а просто собственные, иначе это было бы косвенным указанием на то, что подразумевается именно реальность описанного Печориным. – А.А.

«В моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света...»

По поводу этого обещания Белинский писал: «Благодарим автора за приятное обещание, но сомневаемся, чтобы он его выполнил: мы крепко убеждены, что он навсегда расстался с своим Печориным. В этом убеждении утверждает нас признание Гете, который говорит в своих записках, что, написав «Вертера», бывшего плодом тяжелого состояния его духа, он освободился от него и был так далек от героя своего романа, что ему смешно было видеть, как сходила от него с ума пылкая молодежь...»
Правоту Белинского признал сам Лермонтов:

Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури шумные природы,
И бури тайные страстей.
Но красоты их безобразной
Я скоро таинство постиг,
И мне наскучил их несвязный
И оглушающий язык.
(1841)

Продолжения Печорина не последовало: в бумагах Лермонтова нет следа какой-нибудь попытки к такому продолжению.

«Предисловие» содержит и важную сюжетную деталь – извещение о смерти Печорина при возвращении из Персии. Остается неясным, сколько времени и как путешествовал «герой», ясно лишь одно – он умер холостым… Так что пророчество о смерти от жены оказалось ложным. Значит, окончательно нет фатума и не стоило ли жениться на Мери? Явно ироническая интонация в трагическом финале Печорина.
С другой же стороны, это показывает расхождение Печорина с фатализмом: он сам чувствует и предсказывает именно так свою смерть в разговоре с Максимом Максимычем: это верная и глубокая интуиция, а не фатализм. – А.А.