Выходные данные статьи для цитирования:
Смирнов И. История по Башлачёву // Александр Башлачёв: исследования творчества. / сост.: Л.Н. Дмитриевская. — М.: «Русская школа», 2010. С.33-53.

_______________________________________________________________________________________________

с.32

с.33

История по Башлачеву

Илья Смирнов, историк, журналист. Известный деятель московского рок-сообщества 80-х годов.
Автор книг «Время колокольчиков. Жизнь и смерть русского рока», «Прекрасный дилетант».

Наверное, пришло время понять... нет, не понять: вопросов все равно будет больше, чем ответов, но хотя бы приблизиться к пониманию тех уроков истории, которые он нам давал, и того, какую роль сыграл в судьбе России один из лучших ее поэтов, человек с парадоксальной и трагической судьбой. Он начал свою подпольную "карьеру" в 83-м; погиб в начале 88-го; собрание сочинений — шесть с половиной десятков "единиц хранения" (далеко не равноценных). Вроде бы, до исторической личности не дослужился. Но, я полагаю, что Башлачев имеет куда больше прав на это почетное звание, чем многие герои последней русской революции, которых мои коллеги без колебаний включат в школьные учебники.

с.34

"Искра электричества"

Как вообще занесло в рок-культуру человека, совершенно чуждого ей по всем внешним признакам: по "слэнгу", "фенечкам", "запилам" на электрогитаре и прочему, что со стороны кажется главным?
Понятно, как туда попали Гребенщиков и Майк Науменко. Они, хоть и интеллигенты с хорошим образованием, но класса с третьего почувствовали, что Ливерпуль — их историческая родина, и на танцах играли примерно с тех лет, когда молодых людей только начинают пускать на танцы.
Но Башлачев выступал с обычной акустической гитарой, за исключением, кажется, единственного в его биографии трехминутного эпизода в 1986 году, когда на биофаке МГУ он попробовал помузицировать в составе импровизированного трио (+ Костя Кинчев и Слава Задерий). Ничего хорошего из этого не вышло.
По логике вещей выпускнику журфака, владеющему словом как Тор молотом, в первой половине 80-х сам Бог велел определяться где-нибудь в Союзе писателей. Обзаводиться нужными знакомствами, выяснять, "кто стоит, за чьей спиной...", организовывать себе публикации. Сначала в журналах. Потом, годам к 30-ти — поэтические сборники. Кстати, при Брежневе для успешной литературной карьеры уже не обязательно было воспевать Коммунистическую партию.

Налегке мы резво плавали в ночном горшке.
И каждый думал о червячке
На персональном золотом крючке.
                                                         Рыбный день

Литературная карьера могла быть и совсем неофициальной. В кружках и салонах (с выходом "за бугор") складывали умные слова, как при дворе Снежной Королевы — льдинки. Мы — метаметафористы. А мы — постметафористы...
Так и не пополнив 217-м номером клон маленьких бродских ("...я с малых лет не умею стоять в строю..." («Чер-

с.35

ные дыры»)), Башлачев делает решительный шаг в сторону рок-культуры, лишаясь работы (в газете "Коммунист"), карьеры, элементарной крыши над головой. Скоморох с гитарой, бродящий "меж двор" (как говорили в старину на Руси).
Почему?
Потому что в рок-культуре того времени он почувствовал жизнь. "Искру электричества".

Загремим, засвистим, защелкаем!
Проберет до костей, до кончиков.
Эй, братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?
<…>
И в груди — искра электричества.
Шапки в снег — и рваните звонче.
Рок-н-ролл [4] — славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.
                                                   Время колокольчиков

На самом деле, объяснить, где есть жизнь, а где ее нет, не так-то просто. Трудно объяснить. Легче спеть:

И пусть разбит батюшка Царь-колокол —
Мы пришли с черными гитарами... [5]
                                                   Время колокольчиков

Дар Божий как раз и заключается в том, чтобы не замечать стен, разгородивших человеческую жизнь на клетки-загоны.
Точность сашиного выбора подтверждается тем, как легко и естественно рок-движение [6] приняло череповецкого барда. Только успев появиться в московском и ленинградском рок-подполье, 

с.36

он становится важнейшей, может быть, даже центральной его фигурой, — если такие определения вообще применимы к неформальному сообществу. Во всяком случае, именно Башлачеву принадлежит гимн русского рока — "Время колокольчиков". Песня исключительно оптимистичная для 80-х годов (имеется в виду, конечно, искусство этого периода, а не продукция комсомольских ВИА).
Впрочем, гимн и не должен быть похож на похоронный марш.
Именно Башлачев нашел сильные и гордые слова, которыми наши "доморощенные битлы" могли на равных разговаривать с англосаксонскими корифеями.

Уберите медные трубы!
Натяните струны стальные!
А не то сломаете зубы
Об широты наши смурные.

Искры самых искренних песен
Полетят как пепел на плесень.
Вы все между ложкой и ложью,
А мы все между волком и вошью.
                                               Некому березу заломати

Можно сказать, что русский рок примерно с 80-го года — с того момента, когда он перестает отождествлять себя с танцплощадкой, — ожидал такого человека, как Башлачев.
Следовало бы упомянуть еще одну социокультурную нишу, казалось бы, специально под него выкроенную. Традиционная авторская песня — русская поэзия под музыку, под ту же самую акустическую гитару. Именно так: "у русской поэзии появилось новое, параллельное русло. Его создали "поющие поэты"..." [7]. Один из них — В.Высоцкий, которого Башлачев считал учителем и которому посвятил триптих "Слыша В.С.Высоцкого". К сожа

с.37

лению, серьезная история авторской песни до сих пор не написана, поэтому я не рискнул бы давать исчерпывающих объяснений: что именно не устроило в ней Башлачева. Обращаю внимание на хронологию. В 1983 году ни Высоцкого, ни Галича уже не было в живых. Реальная обстановка в недозапрещенных структурах Клуба Самодеятельной Песни (КСП) может быть реконструирована по репортажам в тогдашнем рок-самиздате: "выходили исполнители очень похожих друг на друга песен про природу, от которых остается один мутный образ: дождливый вечер..." [8].
 

Отношения с "вахтером"

Был ли он политическим певцом, "певцом протеста"?
Новейшая история, которую многие видели собственными глазами и ощущали на собственной шкуре, трансформируется самым причудливым и патологическим образом. Именно потому, что она новейшая, то есть из нее извлекается не только архивная память, но и не потерявший актуальности интерес.
Литературная тусовка так и не простила Башлачева — не потому, что злопамятна, а потому, что он, даже став историей, ломает установленные правила. Мешает играть в любимые пузыри [9]. Мы уже упоминали журнал "Знамя". Вот что там напечатали о Башлачеве в 1992 году:
"Он появился у самых дверей первой свободы где-то в районе восемьдесят пятого, когда поэт уже обязан был чувствовать, что воздух начинает пахнуть иначе, что такой рывок из рабства не рифмуется с ситуацией, что так дико кричать, как он кричал, уже странно, поздно, почти неприлично... Это было похоже на смех без причины".

с.38

Между прочим, статья называлась "Жизнь с кокаином". Причем тут кокаин и кто с ним "жил"? Оказывается, Башлачев — тот самый, который "специально был дан в почти уже вольный момент". У него имело место "наркотическое, кокаиновое опьянение свободой, волей и воздухом..." [10].
Удручающе низкий уровень "искусствоведения с кокаином" был сразу же отмечен специалистами [11]. Но для историка представляют интерес легкие передергивания. Во-первых, поэт Башлачев "появился где-то в районе" не 85-го, а 83–84-го. При Андропове отношение властей к рок-музыке резко меняется к худшему. Режим выходит из глухой обороны, репрессии затрагивают людей, не связанных с политикой. Летом 1983 года начинаются аресты рок-музыкантов. В марте 1984 прямо на сцене берут под стражу Жанну Агузарову за исполнение невиннейших песенок. Аудиторию большого Дома культуры тоже распихивают по "воронкам" [12].
И в это самое время Башлачев поет:

Плюю в лицо слуге по имени народ.
Мне нравится БГ, а не наоборот".
                                                            Палата №6

Песня 1983 года.
Ни при Черненко, ни в первые полтора года правления Горбачева никакими "почти уже вольными моментами" тоже не пахло. Осенью 85-го Александр Новиков получил 10 лет лагерей за то, что делал для рок-групп самодельные колонки и усилители. Летом следующего, 86-го, года под лозунгом "борьбы с нетрудовыми доходами" крушили помидорные теплицы и выволакивали пассажиров из частных машин.

с.39

С точки зрения той эпохи творчество Башлачева представляло собой откровенный криминал. На темы политики он высказывался откровеннее, чем большинство соратников (чем вышеупомянутый БГ, Майк, Кинчев и др.). Но политическим автором в современном понимании все-таки не был. Самая "антисоветская" его песня — "Абсолютный вахтер" — созвучна эпохе, но не умещается в ее злободневность.

Абсолютный Вахтер — лишь стерильная схема,
Боевой механизм, постовое звено.
Хаос солнечных дней ночь приводит в систему
Под названием... да, впрочем, не все ли равно.
                                                                            Абсолютный вахтер

"Ведь этот город скользит и меняет названья...", "бал на все времена...", — снова и снова повторяет Башлачев после убийственно-точных примет времени и места. "Стерильная схема" не привязана к идеологии, династии и цвету флага.
 

Переводчики Господа

Когда мы занимаемся древностью, проблема источников сведена к минимуму, потому что к минимуму сведены сами источники. Чем ближе к современности, тем их больше — и тем труднее выделить те, которые действительно отвечают исследователю на поставленный вопрос. За неимением "точных" данных (очередного доклада команды Грефа по ахейской Греции) "античник" волей-неволей вынужден обращаться к произведениям искусства, черпая из эпической поэзии не только конкретную бытовую информацию (что ели, во что одевались), но и общие представления о социальных процессах, о морально-психологической обстановке, о системе ценностей. По отношению к новой и новейшей истории это не принято. Мол, через художественность мы

с.40

впадаем в субъективизм. Между тем очень серьезные и совсем не склонные к субъективизму ученые отмечали как свидетельство закономерности русской революции 17 года то, что она была многократно и настойчиво предсказана в русской литературе. Социальный феномен мафии гораздо легче понять, проследив, как изменился за последние сто лет образ уголовного преступника в романах и кинофильмах...
Незавершенные процессы — а именно с такими имеет дело новейшая история — трудно поддаются рациональному научному анализу. Как пишет К.Ю. Еськов, "наука вообще имеет дело лишь с неединичными, повторяющимися явлениями, вычленяя их общие закономерности и частные особенности" [13]  . Незавершенное уникально по определению.
При подобной методологической ущербности социологам и "новейшим" историкам стоило бы — в порядке гипотезы — отнестись внимательнее к пушкинской аналогии "поэт — пророк".
Вот соображения (прозаические) А. Башлачева на ту же тему из интервью 1986 года.
"Мировая душа..." Собеседник переспрашивает: "Господь"? — "Ну да... Он с нами говорит всякими разными приметами, все сообщает и ничего лишнего... Талант — способ перевода... Главное — чтобы пела душа... Ты не думай о том, как это — петь, заставь петь свою душу, и все. Как бы она ни спела, это окажется верным. Если она будет брать чистые ноты, и ты не будешь ей мешать. И я не придумываю форм, тут поиск-то нерациональный, рациональный обязательно приведет в тупик" [14] (выделено — И.С.).
В книге "Прекрасный дилетант..." автор этих строк пытался проследить, как эволюционировал герой авторской песни в 60-е — 80-е годы, в каком душевном состоянии он занялся пере

с.41

стройкой [15]. На мой взгляд, демократическое движение было заранее отпето на пленках магнитофонного самиздата.
Конечно, Башлачев, будучи способным "переводчиком" и не отвлекаясь в общении с Господом на всякую ерунду — вроде карьеры, — не мог не различить в ближайшей исторической перспективе "рывка к свободе" (см. то же "Время колокольчиков"). Но он слишком быстро, практически сразу же, разглядел (вернее, почувствовал) результат. "Зыбкую трясину", в которой свобода задохнется.
Коллеги могут упрекнуть меня в отступлении от исторического материализма. Мол, я задним числом привношу в сложные тексты собственные интерпретации — как астролог, который в одном и том же наборе обтекаемых слов обнаруживает биографию любого заказчика. Но в том-то и дело, что башлачевские слова совершенно не обтекаемые. Они очень жестко ориентированы по "нити времени" и обстоятельствам места: "я увидел тебя, Россия" («В чистом поле — дожди»). При этом из песни в песню повторяется "лестница чувств" [16], закольцованная в трагическую предопределенность:

…А как ходил Ванюша бережком
вдоль синей речки!
…А как водил Ванюша солнышко
на золотой уздечке!
Да захлебнулся. Пошла отрава.
Подняли тело. Снесли в канаву.
                                                       Ванюша

Для объяснения поэтических пророчеств не обязательно обращаться к мистике. Талантливый художник чуток. В обществе,

с.42

то есть в окружающих людях, он подмечает такие особенности, которые не укладываются в исследовательские методики (например, в социологию с вопросами типа: "вы за свободу или за порядок?"), а зачастую и в "менталитет" самого аналитика, поскольку он — современник, то есть часть происходящего, и его сознание отторгает информацию, разрушительную для внутреннего мира. А.Д. Сахаров был великий ученый, но я полагаю, что ему очень-очень не хотелось бы знать, что на самом деле думают и чувствуют те, кого он в конце 80-х годов числил в единомышленниках.
Подчиняя рациональное сознание "душе", поэт может преодолеть непреодолимый барьер.

Засучи мне, Господи, рукава.
Подари мне посох на верный путь.
                                                        Вечный пост

Существуют и иные точки зрения на предназначение поэта. Александр Соколянский пишет: "Искусство вообще и литература в особенности почти двести лет всерьез занимались жизнеучительством, врачеванием душ человеческих, разгадкой великих тайн бытия, борьбой с мировым злом и тому подобными вещами... Но все когда-то должно кончиться и, похоже, на наших глазах заканчивается время завышенных творческих амбиций. От вершин, на которые мы вознеслись вместе с пушкинским "Пророком", от задачи "Глаголом жечь сердца людей" мы возвращаемся к естественным нормам художественной жизни". То есть к удовлетворению потребностей аудитории. К сфере обслуживания. Опираясь на авторитет Г. Державина, уважаемый оппонент сравнивает поэзию с лимонадом [17]. Вообще-то 

с.43

такой метод цитирования открывает широкие перспективы. По фрагменту из песни "Новый год" Башлачева можно записать в сатанисты и дальше объявить: "Вот и я, вслед за замечательным русским поэтом, выбираю нечистую силу..." Но не это главное. Я готов согласиться с тем, что среди работников искусств очень много и таких, которые, не мучаясь "завышенными творческими амбициями", просто развлекают почтеннейшую публику. Ресторанные музыканты, сочинители 1001-й фэнтези "под Толкиена" etc. И рядом с ученым, ломающим голову над законами мироздания, кто-то просто окучивает тот малюсенький участок, на котором его и поместил директор НИИ. Однако ни науку, ни искусство в целом нельзя свести к облегченной модели ("естественным нормам", по А. Соколянскому). Они просто перестанут существовать. И дело не в каком-то моральном императиве, который каждый понимает в меру своей испорченности, а в специфике творческого труда. Как, например, составить учебник без обобщения, без системы? А без учебников нельзя подготовить не только узкого специалиста — грамотного старшеклассника. То же и в искусстве. Чтобы сотни работников околохудожественного конвейера могли "передирать" "Битлз" и "продолжать" Толкиена, Леннон и Толкиен должны пообщаться с Богом.
"Творческие амбиции" "завышены" по определению. По смыслу слова "творчество".

с.44

"Случай в Сибири"

Одна из самых печальных тенденций нашей новейшей истории в 70–80-е годы — то, как оппозиция к правительству и государственной идеологии постепенно перерождалась в отчуждение от собственной страны. Неофициальные художники учились готовить комплексный обед из двух блюд: либо т.н. "стеб", либо черная безысходность, а неофициальные политики жаловались на "плохое" свое правительство "хорошим" чужим (владельцам ракет, нацеленных на наши города, на жен и детей самих жалобщиков). Этот процесс затронул как раз наиболее активную, "пассионарную" часть общества, именно тех, кто, по идее, должен был взять на себя ответственность за страну после увольнения на пенсию замшелых партийных догматиков [18].
Сейчас, спустя всего лишь полтора десятилетия, диву даешься: как умные люди, исследователи и аналитики, в упор не разглядели столь очевидной опасности? Не разглядели именно потому, что были вовлечены в события [19].
Едва ли не единственное исключение — Башлачев. Фатальное противоречие было сформулировано им с социологической (в лучшем смысле слова) точностью и публицистической резкостью, в общем для него не характерной.
Напомню: "Случай в Сибири" строится как диалог.

Хвалил он: — Ловко врезал ты по ихней красной дате. —
И начал вкручивать болты про то, что я — предатель.
Я сел, белее чем снега. Я сразу онемел как мел.
Мне было стыдно, что я пел. За то, что он так понял.
Что смог дорисовать рога,
Что смог дорисовать рога он на моей иконе.
— Как трудно нам — тебе и мне, — шептал он, —

с.45

Жить в такой стране и при социализме.
Он истину топил в говне, за клизмой ставил клизму.
Тяжелым запахом дыша, меня кусала злая вша.
Чужая тыловая вша. Стучало сердце. Звон в ушах.
                                                                               Случай в Сибири

Второй раз появляется это милое кровососущее насекомое. Помните, в каком контексте впервые? "Мы все между волком и вошью".
И вот что отвечает Башлачев:

Зачем живешь? Не сладко жить. И колбаса плохая.
Да разве можно не любить?
Вот эту бабу не любить, когда она — такая!
Да разве ж можно не любить, да разве ж можно хаять?
Не говорил ему за строй — ведь сам я не в строю.
Да строй — не строй, ты только строй.
А не умеешь строить — пой. А не поешь — тогда не плюй.
Я — не герой. Ты — не слепой. Возьми страну свою [20].
                                                                                          Случай в Сибири

Ошибся он в одном. Слеп и глух оказался не только конкретный собеседник. Слепы и глухи были Сашины друзья-

с.46

современники, включая автора этих строк, который вовсе не склонен выделяться из коллектива. Слушатели совершенно не поняли этой песни. И даже несколько стеснялись ее, потому что она выглядела слишком уж "советской", чуть ли не охранительной. Не приличествовала поэту-диссиденту.
Увлеченные схваткой с огромным злым волком, мы так и не заметили, во что вырастала у нас на глазах маленькая скромная вошь.
Реальная трагедия Кассандры, — в том, что пророку не верят без всякого специального проклятия. Люди не хотят завтрашней правды. Она неизбежно перечеркивает логику их сегодняшнего существования. Срабатывает психологическая защита: несвоевременная правда вытесняется, о ней не спорят — просто стараются не замечать как нечто отвлеченное и неважное по сравнению с действительно серьезными проблемами, от которых зависит будущее страны и отдельно взятых личностей. Так происходит до тех пор, пока горизонт не окажется под ногами, будущее не станет настоящим, а "несерьезное" в одно мгновение обернется самым главным и... совершенно очевидным. Настолько очевидным, что нет никакого желания благодарить тех, кто вчера имел несчастье заглянуть за горизонт.
 

Лорд из Череповца

У Башлачева в песнях несколько раз (кажется, четыре раза) фигурируют матерные слова. "Головой кивает... из-под заплаты". Вообще-то в русском роке эта лексика и соответствующая ей тематика не занимали сколько-нибудь важного места. А с Сашей не возникало вообще никаких проблем (свидетельствую как постоянный организатор концертов). Если он выступал не в частной квартире, а в каком-нибудь учреждении, то легко заменял крамольное слово на "хвост" или "хрен". Видимо, не сочетание трех веселых букв было самым важным в его стихах. Возможность наконец-то произнести громко и отчетливо — перед

с.47

полным залом! — то, за что воспитательница в детском саду ставила в угол, не наполняла сердце революционным энтузиазмом.
К тем, кому наполняла, Башлачев относился с иронией:

Как славно выйти в чисто поле
И крикнуть там: — Е… на мать!
Мы кузнецы. Чего же боле?
Что можем мы еще сказать?
                                              Не позволяй душе лениться

Если считать главным достижением европейской демократии представление о независимой личности, то Александр Башлачев окажется не только самым русским (по духу и стилю), но и самым европейским из героев нашего рок-н-ролла.
Он очень четко различал второстепенное — и действительно важное.
В шумной компании где-нибудь на фестивале он выглядел тихим, даже робким. Не набивал себе цену. Кажется, ни с кем из коллег так всерьез и не поссорился, хотя в рок-движении хватало внутренних конфликтов. Не спорил из-за денег.

В черных пятнах родимой злости
Грех обиженным дуракам.
А деньги — что ж, это те же гвозди,
И так же тянутся к нашим рукам.
                                                В чистом поле — дожди

Петь предпочитал там, где собралась симпатичная компания. Больших залов не любил — и не из снобизма (снобизма в нем как раз не было ни на ломаный цент), а потому что привык к подпольным интерьерам, и когда в последний год жизни ему открылись дворцы культуры, он не был уверен в собственных силах — в том, что сможет с акустической гитарой "раскачать" такие аудитории. Но если очень просили выступить, убеждали, что людям это нужно, соглашался хоть на всесоюзный фестиваль.

с.48

С другой стороны, когда что-то всерьез покушалось на его систему ценностей, на те правила, которые он для себя установил, Башлачев становился упрям и негибок.

У меня есть все, что душе угодно,
Но это только то, что угодно душе.
                                                    Пляши в огне

Не сказал бы, что это радовало окружающих. Например, он самым злостным образом саботировал пропаганду русского рока средствами кинематографа. Вдруг отказывался от продолжения работы в фильме, уже наполовину снятом. И даже не мог толком объяснить, почему. Точнее, мы не могли толком понять. Что, наметились какие-то идейно вредные поползновения? — Нет. — Против независимого рока? — Нет. — Требуют что-то менять в песнях? — Нет. Пройдет совсем немного времени — и с "русским рок-кинематографом" все станет ясно. В лучшем случае его можно будет воспринимать как злую издевку ("Асса", где действие перенесено в ресторан, а главным рок-героем назначен тусовщик).
На том уровне, на котором работал Башлачев, не возникало темы для соавторства с кинематографом. "Мы на языке одном о разном говорили".
Его старший друг Гребенщиков — математик по образованию, в подобной ситуации начинал считать, сопоставляя выгоды с издержками: конечно, у режиссера А. Учителя его "Рок" получится ... да еще с таким сценарием... (не буду формулировать за Гребенщикова, с эстетикой и интеллектом у него все в порядке). Зато оператор отличный. Есть возможность отснять концерт так, как в Англии не отснимешь. И т.д.
Может быть, в каждой конкретной калькуляции БГ оказывался в выигрыше, а Башлачев со своей упрямой принципиальностью — не прав (в конце концов, от его выступлений не осталось ни одной грамотной видеозаписи). Но жизнь — не задачник по математике, где каждая задача — сама по себе, под

с.49

своим собственным номером. Калькуляции быстро складывались в судьбу, в новый образ русского рока.

Кто там — ангелы или призраки?
Мы берем еду из любой руки.
                                                  Дым коромыслом
 

От противного

Обсуждение причин его добровольного ухода из жизни, скорее всего, упрется в наукообразную болтовню о "суицидальных тенденциях", якобы присущих самой природе рок-искусства. Доморощенный недофрейдизм — своеобразное продолжение "Барбароссы рок-н-ролла", публиковавшейся 20 лет назад в "Комсомольской правде" и "Нашем современнике". В реальности имели место медицинские проблемы. Не у жанра, конечно, а у конкретного человека, и образ жизни бродячего скомороха ("я устал кочевать от Москвы до самых дальних окраин...") не способствовал их разрешению. Но личные дела, которые люди обсуждают с родственниками и врачами, — не для ток-шоу в широкой аудитории. Я согласен с Гребенщиковым в том, что подглядывание в замочную скважину "ничего к песням не добавляет, это убавляет" [21], поскольку вытесняет и подменяет суть.
В связи с самоубийством В. Маяковского литературные детективы разобрали по ниточкам его отношения с женщинами, друзьями, завистниками... Но предположим, все противоречия были бы распутаны вовремя. И в 1930 году выстрел не прозвучал.
Вы представляете себе Маяковского в 1937-м?
Даже если бы его оставили в живых (что маловероятно), это был бы уже не тот поэт, которого мы знаем, а совсем другой человек.

с.50

Поэт Маяковский ушел вместе со своей эпохой.
Не хотелось бы, чтобы эти размышления воспринимались в духе вульгарной социологии. Речь не о политике — о личности, которая, по М.Л. Гаспарову, есть "точка пересечения общественных отношений" [22].
Как вы представляете себе Башлачева в новую эпоху — в ту самую, когда "раскрепостился национальный дух, появилась свобода мысли, а значит, и творчества..." [23]?
Что он должен делать? "Свободно и раскрепощенно" исполнять "Ванюшу" по ночным кабакам?
— Ну, зачем крайности? — возразит кто-нибудь из читателей (хотя никакая это не крайность, а обычная "творческая жизнь" известнейших наших рок-музыкантов). — Есть ведь и другие пути. Разве у него не было друзей, которые чего-то добились в "новой России", и не через кабак?
Верно. Кое-кто из его старых друзей сделал неплохую карьеру. Например, телевизионный деятель, процветающий хоть при Киселеве, хоть при Йордане. Наверное, мог бы оказать по старой памяти протекцию. Пристроить к рекламе "не тормози — памперсни" или даже к серьезной передаче — изображать перед народом его "глас".
Между прочим, у Башлачева имеется готовая музыкальная заставка:

Я приглашаю вас к барьеру —
Своих испытанных врагов —
За убеждения и веру
Плеваться с десяти шагов.
                                     "Мы льем свое больное семя..."

Был еще собрат по поэтическому ремеслу, которому Башлачев когда-то посвятил одну из лучших своих песен. В разгар

с.51

очередной избирательной кампании на выходе из метро мне суют в руки агитационную газету, из тех, после которых хочется помыть руки дез-раствором. В списке редколлегии я с ужасом читаю знакомую фамилию...
Наверное, и Башлачева могли бы подключить к предвыборному "пи-ару". Платили за него от души. Не меньше, чем в Останкино.
Но мне кажется, он не для того увольнялся из газеты "Коммунист", чтобы 15 лет спустя в нее же и вернуться [24].
Добавим варианты маргинальные.
Спуститься в "андерграунд", где самовыражаются фашизоиды, поставляющие газете "Завтра" новости "русского рок-сопротивления"? Цитирую Башлачева: "Почему я, русский человек, терпеть не могу славянофилов? Потому что любое фильство предполагает какую-то фобию" [25].
Спиться? Он и в молодые годы был не слишком к этому привержен.
Жить на проценты от уже не существующей культуры, сочинять мемуары и некрологи — пенсионер в 40 лет, как автор этих строк?
У Солженицына в "России в обвале" выделено слово "зачем": "Зачем мы еще живы?" [26] Тот же вопрос был очень важен для Башлачева. "Люди не отвечают себе на вопрос "зачем", просто бегут от этого вопроса. Потому что стоит только поставить вопрос — "зачем?" — и все" [27].
К сожалению, ни один из предложенных вариантов "биографии в сослагательном наклонении" не дает ответа на вопрос "зачем".

с.52

Последняя редакция "Колокольчиков"

Независимо от того, здоров он был или болен, черту под "Временем колокольчиков" (им же провозглашенным) он подвел собственной твердой рукой.
На последнем концерте 29 января 1988 года исполнил свою классическую композицию в следующей редакции: без слов "рок-н-ролл" и "я люблю" [28].
Настолько был велик дар, ему отпущенный, что даже смерть его — не медленное угасание, а "знак кровоточия" между строк — электрошоком вернула к жизни (хотя бы на время) то, что он сам же приговорил.
В ноябре 1988 года Мемориал Башлачева последний раз собрал вместе в Лужниках почти всех: ДДТ, КИНО, АЛИСА, Макаревич, Градский, Рыженко, ЗООПАРК, КАЛИНОВ МОСТ, НАТЕ, Наумов... Это была достойная кода русского рок-н-ролла [29]. Собственно, движение в конце 80-х заканчивается.

Хорошие парни, но с ними не по пути.
Нет смысла идти, если главное — не упасть.
                                                                       Черные дыры

Остались отдельные "хорошие парни" с гитарами. По логике вещей, они должны были тихо раствориться в "попсне" — и уже помаленьку растворялись. Но вдруг — вспомнили о действительно естественном предназначении художника. Один из самых труднообъяснимых феноменов русского рока — посмертное продолжение его истории в песнях, написанных Гребенщиковым, Шевчуком, Кинчевым под воздействием творчества и личности Александра Башлачева.

с.53

Его влияние на нео-АКВАРИУМ (1991–1996) — с радикальным изменением музыкальной стилистики и лексики советской рок-группы № 1 — показано в книге "Прекрасный дилетант...", да и самим Гребенщиковым признается: "Башлачев после смерти переложил ответственность: "А теперь ты" [30]. Имеющий уши да услышит тот же мотив в альбоме АЛИСЫ "Шабаш" [31]. Прямой наследницей Башлачева была Яна Дягилева (Янка) — последнее самостоятельное явление рок-культуры на российской земле [32].
Последовательность можно было бы, конечно, и продолжить. Похожая на Янку Земфира изначально не лишена дарования (актерского и даже поэтического) — чем не наследница второй очереди? К сожалению, она слишком рано переориентировалась с искусства на "шоу-бизнес", поэтому сказать о ней больше нечего.
Лучше вовремя поставить точку.
История совершилась. Мы ничего не в силах изменить и поправить, даже самые очевидные позорные ошибки. Но можем по крайней мере не усугублять вчерашней глупости сегодняшним враньем.
Не путать Божий дар с яичницей из тухлых яиц.

Приоткрой окно мне, мальчик равнодушный!
Мы снежок припомним там, где будет душно.
Вспомним зиму нашу, белые кафтаны...
Вслед крестами машут сонные курганы.
                                                                      Лихо (первая редакция)

___________________________________________

[1] Впервые была опубликована в «Русском журнале» 20 июня 2001 г.: http://old.russ.ru/culture/textonly/20010620_smir-pr.html
[2] Башлачев А. "Сядем рядом..." // В кн.: Александр Башлачев. Стихи. М., 1997, с.107. Далее цитаты из Башлачева по тому же изданию.
[3] Интервью Б. Юхананову и А. Шипенко. Там же, с.152.
[4] Редакция 1884–1886 гг. (Примечания // Там же).
[5] Редакция 1984–1985 гг. (Примечания // Там же).
[6] Именно такое выражение употреблялось в самиздате 80-х. За слова "тусовка", "тусовщик" могли и по лицу ударить.
[7] Новиков В.И. Авторская песня как литературный факт. — Авторская песня. — М.: Олимп, АСТ, 1997, с.5.
[8] Корнилов Е. Поле чудес. Зеркало №3. МИФИ, 1981. См. также: Параноев Ш. Критическая заметка о КСП не только по музыкальному вопросу // Урлайт, 1985, № 1.
[9] Смирнов И. Пузыри. РЖ, http://www.russ.ru/culture/textonly/20010516.html.
[10] Курицын В. Жизнь с кокаином // Знамя, 1992, №1, с. 218. Сочинители подобных перлов всерьез считаются "критиками", им предоставляется место для еженедельной саморекламы — чтоб читатели не отставали от прогресса.
[11] Тимашева М. Круг седьмой // Экран и сцена, 1992, №7.
[12] Смирнов И. Время колокольчиков. Жизнь и смерть русского рока. — М.: ИНТО, 1994, с.107–132.
[13] Еськов К.Ю. История Земли и жизни на ней. — М.: МИРОС "Наука-интерпериодика", 2000, с.75.
[14] Интервью Б. Юхананову и А. Шипенко. С. 162,152. Именно поэтому Башлачеву не нравится термин "искусство", в котором слышится "искусственное"; он предпочитает "естество" (там же, с.150,154).
[15] Смирнов И. Прекрасный дилетант. Б. Гребенщиков в новейшей истории России. — М.: Леан, 1999, с.205–215.
[16] "Переключение планов, времен, тона бытового и сказочного, драматического и игривого, — это и есть лестница чувств" (Берестов В. Лестница чувств. Приложение к "Ваганту". ГКЦМ В.С. Высоцкого, 1996, с.4) Особенность русской народной песни, которую превосходно уловил А. Башлачев.
[17] Соколянский А. Возвращение в ХVIII век или Дружеская перепалка с Ильей Смирновым — РЖ, Культура, 21.05.2001. Интересно, что формулировки Соколянского почти дословно воспроизводят "Жизнь с кокаином". В непонятной связи с Башлачевым там провозглашалось следующее:
"Писатель, будь он трижды великим, уже не воспринимается духовным вождем, способным открыть истину, провозгласить, повести и наставить. Такие изменения в читательских установках признаются, пожалуй, всеми. Но далеко не все хотят понять, что изменения эти — позитивны, или, вернее, просто естественны. Словесность постепенно займет подобающее ей место во втором десятке общественных интересов" (Знамя, 1992, №1, с.218–219).
Лишнее подтверждение тому, что игра на понижение художественного творчества — это не результат каких-то искусствоведческих штудий (аргументов не было в 1992 году, и в 2001 не прибавилось), а идеология, которая как раз претендует на то, чтобы "повести и наставить", а в общественное сознание вдалбливается настойчивым повторением штампованных "истин".
[18] Подробнее см.: И. Смирнов Прекрасный дилетант… с.290–292.
[19] Прозорливцы задним числом не в счет, а нападки на А.Д. Сахарова с позиций официального партийного "патриотизма", естественно, не имели ничего общего с объективным анализом сильных и слабых сторон тогдашнего диссидентства.
[20] Интересно, что будет, если в доказательство поразительной точности Сашиного предвидения я сошлюсь на известное интервью А. Коха (http://www.compromat.ru/main/koh/a.htm). Мне опять напишут: "Непонятно, какое отношение это имеет к теме статьи"?
"...Экономические беды России — прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозги. В результате получился не русский человек, а homo soveticus, который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет... Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут... Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!
— Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создается...
— Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех.)"
Правда, эта исповедь "реформатора" не имеет никакого (ну ни малейшего!) отношения к тому, о чем рассказывается в песне "Случай в Сибири"?
[21] Цит. по: Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания. — СПб.: Новый Геликон, 1991, с.94.
[22] Гаспаров М.Л. Записи и выписки. — М.: НЛО, 2000, с. 86.
[23] Путин В.В. Выступление при вручении Государственных премий. ОРТ, новости 18.00, 12.06.
[24] Тут получается натяжка, как и во всякой исторической аналогии. У газеты "Коммунист" было много недостатков, но она не рекламировала движение "аутрич", в котором наркоманы со стажем могут передавать зеленой молодежи навыки культурного введения внутривенных наркотиков.
[25] Интервью Юхананову и Шипенко, с. 159.
[26] Солженицын А.И. Россия в обвале. — М.: Русский путь, 1998, с.7.
[27] Интервью Юхананову и Шипенко, с. 153.
[28] Вместо "рок-н-ролл" — "свистопляс". Там же, комментарий, с.171. См. также CD Башлачев — VII. М, Выход, 1994.
[29] Из множества статей о Башлачевском мемориале лучшая — "Лики русского рока" М. Тимашевой и А. Соколянского (Советская культура, 24.12.1988).
[30] Смирнов И. Прекрасный дилетант..., с. 310.
[31] Константин Кинчев. Жизнь и творчество. — СПб.: Новый Геликон, Ток, 1993, с. 107 и далее.
[32] См.: Тимашева М. "Нам остались только сбитые коленки..." // Рокада, 1992, №4.

*В книге ссылки постраничные

Выходные данные статьи для цитирования:
Сенчин Р. Пусть не ко двору... // Александр Башлачёв: исследования творчества. / сост.: Л.Н. Дмитриевская. — М.: «Русская школа», 2010. С.7-15.

____________________________________________________________________________________________

c.6 

с.7

Пусть не ко двору...

Роман Сенчин, писатель, публицист, автор книг прозы «Афинские ночи»,
«Минус», «Нубук», «День без числа» и др. Лауреат литературных премий.

В последние годы часто приходится встречать такое утверждение: мы оглушены информацией. На мой взгляд, утверждение справедливое. И в этом наверняка причина нашей глухоты к появлению новых настоящих произведений искусства, литературы, к произнесенному настоящему слову, да и здорово укорачивается память от этой оглушенности — мы многое забываем, оказываясь в сложных ситуациях незащищенными, без поддержки опыта прошлого. Живем, словно первые и единственные люди на земле, пробиваясь вперед сквозь шквал пестрых новостей, бесконечных хитов, блогбастеров, бестселлеров, обманок-реклам. Иногда реагируем на самое-самое, но чаще затыкаем уши, зажмуриваем глаза, чтобы не сбиться с пути — с пути, мало нами самими различимого.
...Сейчас сложно и почти невозможно вспомнить, представить, как жили люди, особенно молодежь, в начале 1980-х. Уже веяло грядущими переменами на родине, докатывались отзвуки неких других миров, другой литературы, музыки, других общественных отношений. Но все равно сохранялась атмосфера закупоренности, удушливости, безысходности. Ожидания нового сменялись вымученной веселостью, а эта веселость — апатией... Недаром те годы в среде контркультурщиков получили определения: Эпоха Великого Стеба, затем Эпоха Великого Облома...

с.8

Стеб был в конце 70-х — начале 80-х, во времена относительной свободы, точнее — непринимания всерьез контркультуры, а потом, когда «неформалами» занялись, — грубо говоря, при Андропове и Черненко, — наступил Облом. Рок-музыка стала занятием опасным, устройство концертов — уголовно наказуемым преступлением.
Но именно тот период, а точнее год — 1984-й — стал, на мой взгляд, самым важным годом советского (потом его назвали русским) рока. От стеба он перешел к серьезности.

Дайте мне ночь, дайте мне час,
Дайте шанс сделать что-то из нас —
Иначе все что вам будет слышно,
Это «что вам угодно?»

призывал Борис Гребенщиков товарищей из «служебных комнат». А Майк Науменко объявил о своем неучастии в общей жизни, о недвижении вперед:

Машина обгоняет машину,
И каждый спешит по делам,
Все что-то продают, все что-то покупают,
Постоянно спорят по пустякам.

А я встречаю восход, я провожаю закат,
Я вижу мир во всей его красе,
Я удобно обитаю посредине дороги,
Сидя на белой полосе.

В тот год с роком началась борьба всерьез, но тогда же были записаны знаковые альбомы «Периферия» группы «ДДТ», «Начальник Камчатки» «Кино», «Крематорий II» «Крематория», «Нервная ночь» Константина Кинчева, дали первый концерт «Звуки Му»... В тот год рок-Россия узнала Александра Башлачева. Пусть сначала это были несколько десятков человек.

с.9

...Башлачева пытались делить между собой и барды, и рокеры, запоздало включали в свой цех профессиональные поэты. На мой взгляд, как не вписывался Высоцкий в сообщество бардов, так не был там своим и Башлачев. Он выбрал рок-культуру, когда приехал в Москву, а оттуда в Ленинград, и песни его были для той протестующей молодежи, что томилась и перекипала в атмосфере 84-го года. Ощущение удушья, тесноты, обреченности сквозит в каждой строке «Мертвого сезона», «Рыбного дня», «Минуты молчания», «Сегодняшний день ничего не меняет...», «Палаты №6», «Черных дыр»...

Нелепо все то, что могло нам присниться,
Но мы разрешали друг другу мечтать.
Мы ждали появленья невиданной птицы,
Способной красиво и быстро летать.

Казалось, что сказка становится былью,
И все остальное смешно и старо,
Что птица расправит могучие крылья
И, может быть, сверху уронит перо.

Весь мир удивится пернатому чуду,
Весь мир изумленно поднимет лицо...
Теперь этот запах буквально повсюду,
Теперь этот запах решительно всюду...

Похоже, что где-то протухло большое яйцо.

Конечно, такие песни в то время были опасны, но как вовремя они пришли к слушателю! И дело здесь не столько в тогдашней актуальности, а, в пусть часто саркастической, но абсолютной серьезности содержания текстов.
Для тогдашнего рока они были необыкновенно серьезны, и, наверное, Башлачев не только образностью, метафоричностью, скоморошеской едкой бесстрашностью, но и этой серьезностью

с.10

много дал русскому року. Быть может, и «Поезд в огне» «Аквариума», и «Настало время менять» «Алисы», и «Мы ждем перемен» «Кино», и «Круговая порука» «Наутилуса Помпилиуса», и «Конвейер» «ДДТ», и череда альбомов «Гражданской обороны» вышли из тех ранних песен Башлачева. А потом, также дружно почти все рок-группы пережили «русский», «былинный» период своего творчества.
Артемий Троицкий не раз вспоминал о своем знакомстве с Башлачевым осенью 1984 года. Как, послушав его песни, пригласил приехать в Москву, где Башлачева, как считал Троицкий, примут на ура. И как Башлачев отнесся к этому приглашению без внешнего энтузиазма. Но через месяц приехал, пел каждый вечер на квартирах, знакомился с известными поэтами и артистами, принимал книги с авторскими автографами. Затем отправился в Ленинград... В Череповец вернулся лишь затем, чтобы сжечь мосты.

Ну вот, ты — поэт... Еле-еле душа в черном теле,
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.

В статье «Жизнь с кокаином», опубликованной в самом начале 1992 года литературный критик Вячеслав Курицын писал: «...он (Башлачев — Р.С.) появился у самых дверей первой свободы, где-то в районе восемьдесят пятого, когда поэт уже обязан был чувствовать, что воздух начинает пахнуть иначе, что такой рывок из рабства не рифмуется с ситуацией, что так дико кричать, как он кричал, уже странно, поздно, почти неприлично перед лицом тех, что жили раньше и круче, но так не кричали. Это было похоже на смех без причины. Но причина была, и она глубже, чем конкретно-исторические коммунистические заморочки. Башлачев специально был дан в почти уже вольный момент, чтобы за счет этого «почти», за счет контраста между периодом первых надежд и его отчаянным надрывом, показать, что истин

с.11

но русской лире не нужны поводы для надрыва: она сама — уже повод, уже надрыв — вечный и независимый от погод».
Есть с чем поспорить, но — «надрыв — вечный и независимый от погод», по-моему, очень точно. Он отвечает на все до сих пор возникающие недоуменные вопросы: из-за чего Башлачев покончил с собой? Почему отказывался от предложений записаться на «Мелодии»? Отказывался от съемок в фильмах? Почему в тот момент, когда наконец-то произошел прорыв рок-музыки на телевидение, на стадионы, уехал в Сибирь, в Среднюю Азию? Почему все у него так получилось?..
В основе творчества Башлачева, конечно, лежит протест. Но протест бывает разный, разного уровня. Кто-то протестовал против того, что его не принимают в Союз композиторов, кто-то — что не пускают на большую сцену, кто-то — что не выпускают за границу, кто-то — что страной правят коммунисты. Победив, протестующие успокаивались, переключались на неспешное высокое искусство, а то и на восхваление тех, кто им помог победить... Протест Башлачева был выше, глобальнее и действительно не зависел «от погод». И потому победы быть не могло. Невозможно представить себе победившего Пушкина, Льва Толстого, Есенина, Высоцкого...

Мне было стыдно, что я пел.
За то, что он так понял.
Что смог дорисовать рога
Он на моей иконе, —

написал Башлачев тем, кто видел в нем гастролирующего по стране диссидента. И, может быть, это отношение к нему как к противнику чего-то узкого, какой-то «конкретно-исторической заморочки» и заставило его замолчать именно в том момент, когда с этой «заморочкой» стали бороться все кому не лень. Тогда, в 1987-м, заниматься этим было уже почти безопасно.
Часто, особенно в ранних песнях, Башлачев повествует от «мы», включает себя в «нас».

с.12

Мы запряжем свинью в карету,
А я усядусь ямщиком,
И двадцать два квадратных метра
Объедем за ночь с ветерком.

Мы вскроем вены торопливо
Надежной бритвою «Жилетт»,
Но вместо крови льется пиво
И только пачкает паркет.
«Больное семя»

Налегке
Мы резво плавали в ночном горшке,
И каждый думал о червячке
На персональном золотом крючке
«Рыбный день»

Спохватились о нем только в среду,
Дверь сломали и в хату вошли,
А на нас Степан Грибоедов,
Улыбаясь глядел из петли.
«Грибоедовский вальс»

И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами,
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами
И в груди искры электричества...
«Время колокольчиков»

В поздних же песнях чаще появлялось «я», «ты», «он». Башлачев словно бы отстранялся от остальных, от «мы». «Политика, быт, все «приземленные» материи интересовали его все меньше — и в жизни, и в стихах», — отмечал Артемий Троицкий. Башлачев все дальше отходил и от рокерской эстетики. Тогда появились его «Ванюша», «Хороший мужик», «На

с.13

жизнь поэтов», «Слушая Высоцкого», «Егоркина былина»... Шедевры. А потом — обрыв.
...17 февраля 2008 года исполнилось двадцать лет как Башлачев ушел из жизни. Дата эта выпала на воскресенье, и поэтому многие СМИ отметили ее заранее — в пятницу, а то и в четверг. Вообще, у нас многое нынче начинают отмечать заранее — Новый год с ноября, избрание президента за полгода до самих выборов. Стабильное течение времени, расписанный календарь событий, никаких неожиданностей... Газеты в основном поместили на своих полосах небольшие статьи, пространные интервью с рок-ветеранами, где те рассказывали о себе и Башлачеве; а телевидение (по крайней мере, центральные каналы) печальную годовщину, кажется, не заметили.
Грустно... И в который раз пришлось вспомнить модное словцо «неформат». В этом случае неформат и технический, и идеологический... Да, сохранившиеся кино- и видеозаписи Башлачева не могут посоперничать с нынешней «цифровкой», песни его не услаждают слух. Наоборот, скорее раздражают чувства, как произведения всех больших поэтов.
Не ко двору Башлачев сегодняшней культуре и всему, что ее окружает, не подходит он и единогласной, казарменно бодрой модели, которую пропагандируют архитекторы жизни. Башлачевские песни, написанные четверть века назад, вполне могут войти (или уже входят) в разряд нерекомендуемых к публичному исполнению, как, например, некоторые стихотворения Пушкина, басни Крылова, сказки Салтыкова-Щедрина (факты их исключения из концертных программ имеются)... После перестроечного всплеска свободы, творчество Башлачева вновь ушло в андеграунд, к которому сегодня можно отнести и Интернет-сайты, книжные издания, диски. «Чего нет в телевизоре, — как гласит народная мудрость, — того нет и на самом деле».
По большому счету, нынешняя подпольность башлачевского наследия, это не так уж плохо. Все что-либо значительное в последние годы постепенно уходит в подполье. Дело в том, что

с.14

безобидных и забавных песен, стихов, рассказов, пьес миллионы, они сыплются, как песок, в воронку времени. А настоящее, застревая в этой воронке, заставляет тревожиться тех, кто пытается рулить культурой и искусством (таких рулящих во все времена было предостаточно). Что-то они пытаются протолкнуть в небытие, что-то вынуждены признать жемчужинами, что-то отправляют в запасники. В конце 1980-х в «серьезных» изданиях относились иронически к упоминанию в статьях имени Башлачева — он не был предметом обсуждения, не был фактом культуры. Чуть позже возникшая мода на рок-музыку сделала широко известным и Башлачева. Посмертные публикации стихотворений, вал статей-воспоминаний, пластинка, книга, телевизионные передачи... Сейчас наследие Башлачева в запаснике. Рулящим культурой боязно пропагандировать его поэзию, прибавлять громкость его песен — двадцать лет назад они будили тысячи равнодушно дремавших людей (пусть даже таких, как антигерой «Случая в Сибири»), сегодня же все направлено на то, чтобы всех окутывала уютная дрема... В такой дреме лошадки обычно таскают телеги по хорошо знакомой им дороге, а возницы, намотав вожжи на кулак, мычат песенки без слов...
Все, кто говорит о Башлачеве, обязательно употребляют словосочетание «трагическая судьба». Да, конечно, судьба трагическая. И все-таки, по-моему, ему повезло. Повезло в том, что нашлись люди (среди которых и нелюбимый многими, «опопсовевший» Артемий Троицкий), убедившие Башлачева, что его песни нужны не только в маленьком Череповце; повезло и в том, что он сам нашел в себе решимость бросить более или менее устроенную жизнь, стать бардом в истинном смысле этого слова (или — как чаще говорят о Башлачеве — скоморохом). Повезло, что узкий и неприветливый, ориентированный в то время на западные традиции, круг питерских рокеров принял его, а многие из тех, кого Башлачев считал недосягаемо выше себя, назвали его гением, пошли за ним. Повезло ему со временем, в которое изреченное слово еще много значило, слово слышали, впитывали, а главное — были люди, способные это слово изречь.

с.15

И сколько было в те 80-е годы на Руси подобных Башлачеву, но погибших, не вспыхнув, не нашедших сил и смелости разжать зубы. Наверное, гибнут они и сегодня. Гибли всегда, потому что всегда были «не ко двору эти ангелы чернорабочие».
У каждого поэта есть стихотворение, которое, не всегда являясь лучшим, все же стоит над всем его творчеством. Пресловутая визитная карточка. У Башлачева это — «Время колокольчиков». Есть там такие строки:

Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле, как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.

Да, колокол, наверное, не отлит. Может быть, и нет в этом ничего страшного, может быть, «батюшка царь-колокол», это сказка, ведь он изначально был расколот, и голоса его никто не слыхал. Страшно то, что не слышно сегодня тех, будящих, зовущих подняться колокольчиков, одним из которых был Александр Башлачев.
То ли нет их в природе, то ли мы, оглушенные информационной какофонией, не способны расслышать...
 

От авторов

с.4

«Я знаю, зачем иду по земле…» – пел Александр Башлачёв.
Перед любым творением он ставил самый сложный блоковский вопрос «зачем?».
Зачем нужно творчество того или иного поэта, пусть каждый решает для себя сам –
Башлачёв нашёл свой ответ:
         Чтоб в исповеди быть с любовью на равных
         И дар русской речи беречь…
         Душой не кривить перед каждою ямой,
         И гнать себя дальше — все прямо да прямо…
         Где каждому, каждому станет светло...
                                                                                                                Лидия Дмитриевская

Повезло ему со временем, в которое изреченное слово еще
много значило, слово слышали, впитывали, а главное –
были люди, способные это слово изречь. И сколько было
в те 80-е годы на Руси подобных Башлачеву, но погибших,
не вспыхнув, не нашедших сил и смелости разжать зубы.
Наверное, гибнут они и сегодня. Гибли всегда, потому
что всегда были «не ко двору эти ангелы чернорабочие».
                                                                                                               Роман Сенчин

Башлачева в рок-движении приняли практически
единодушно. Не случайно песня «Время колокольчиков»
сразу стала восприниматься как наш неофициальный
гимн. С Сашей мы и похоронили «время колокольчиков»,
попрощались с тем, что нас объединяло и придавало
повседневному бытовому мельтешению высший смысл.
                                                                                                               Илья Смирнов

«Там человек сгорел» – самое, наверное, точное
определение пути его лирического героя. Психологи
говорят, что тяжелейшая ноша для человека – ноша
обиды, гнева и вины. Так случилось, что Александру
Башлачеву дано было стремиться переплавить их
одновременно в музыкально-поэтическую речь.
Каково под этой ношей? Прослушайте его песни,
прочтите стихи…

с.5
                                                                                                             Ирина Минералова

Определяющая черта башлачевского творчества –
это преодоление и, шире, размыкание границ.
Поэтических, музыкальных, географических,
пространственно-временных… Кажется, дарованию
поэта тесно в каких бы то ни было границах.
                                                                                                             Александр Пашков

Лирика Александра Башлачева – это реквием по русской
классической поэзии…
                                                                                                             Вячеслав Кошелев

От издателя

с.3

В 2010 году отмечаются юбилеи А. Чехова, И. Бунина,А. Куприна, А. Блока, А. Белого, Б. Пастернака,
И. Бродского - классиков нашей литературы. Они не забронзовели, их любят, читают. Их всё ещё пытаются понять и исследовать.
А мы с вами отметим юбилей А.Башлаёва сборником исследовательских статей о его творчестве.
Эта книга - тоже попытка. Стремление помнить и познавать, но теперь уже - нашу новую настоящую классику.
Не с каждой точкой зрения этой книги будут согласны читатели (а также издатели и, наверное, сами авторы) -
и тем лучше. Значит, будут другие исследования.
                                                                                                                                                                            Алексей Елыманов